“BilimKarvoni”

Семинар 15. Модернизация в исламском мире

24 ноября 2018г. в Дискуссионном клубе НННУ «Караван знаний» состоялся семинар на тему: «Модернизация в исламском мире». С докладом выступила д-р Саида Арифханова. В концептуально-теоретическом части прежде всего было важно определиться с главной категорией.

Вспомнили определение Хантингтона и Нельсона: модернизация – это «всеобъемлющий процесс социальных, экономических, интеллектуальных, политических и культурных изменений, которые сопровождаются движением обществ от относительно бедных, сельских, аграрных условий к относительно богатым, городским, индустриальным условиям» (S. Huntington, J. Nelson. No Easy Choice. Political Participation in Developing Countries. (Harvard University Press, 1976), p.17.). Определение, данное Дэвидом Аптером также было интересным: «модернизация – это процесс сознательного направления и контролирования социальных последствий все более растущей ролевой дифференциации и организационной сложности в обществе» (David Apter. The Politics of Modernization (The Univ. of Chicago Press, 1965), p.56).

Теоретики модернизации классифицируют этот процесс как органическая и неорганическая модернизация (первичная и вторичная/догоняющая) модернизация, а также как либеральная и консервативная модернизация. При этом можно выделить 4 модели модернизации в исламском мире (или в т.н. традиционных обществах). Это: 1) имитация западной модели (Турция, Иран при шахе); 2) религиозное реформирование (Алжир); 3) традиционналистская модель (страны персидского Залива); 4) фундаменталистская модель (ИРИ).

В ходе обсуждения этой проблематики были подняты множество вопросов, которые вкратце можно выразить в следующих тезисах:

— в странах Центральной Азии модернизация началась, в сущности, как насаждаемая Царской Россией внешняя модернизация; заметный след в этом процессе оставили джадиды;

— при оценке модернизационных процессов можно заметить, как история незримо и постоянно присутствует в современности, т.е. модернизация в основном рассматривается vis-a-vis традиционализма и соответственно обращается к прошлому для определения будущего;

— мы часто рассуждаем о модернизации как о некоем материалистическом процессе (рост городов, расширение инфраструктуры, строительство современных объектов, рациональные социальные решения, улучшение материального благосостояния людей и т.п.), но меньше обращаем внимание на нематериальные аспекты этого процесса. Например, наблюдаемый во многих регионах и странах кризис ценностей и идентичности происходит не просто наряду с модернизацией, но и как прямое следствие ее;

— рассматривая модернизацию vis-a-vis традиционализма, важно также собственно определить и смысл этого понятия. Знаем ли мы, что такое традиционализм, как мы его интерпретируем? И если мы осуществляем модернизацию общества и принимаем ее как прогрессивный процесс, то возникает вопрос о совместимости и несовместимости модернизации и традиции и значит вопрос о том, в чем конкретно проявляется это (не)совместимость и от каких традиций надо отказываться (или изменять, приспосабливать);

— во многих странах (например, в Афганистане) попытки модернизации наталкивались на сопротивление традиционалистов и в итоге проваливались. Поэтому возникает резонный вопрос о существовании в нашей стране скрытого или явного, сознательного или несознательного сопротивления модернизации;

— в Узбекистане противоречия между модернизационными актами и традиционализмом может проявляться, как представляется, в вопросе демографического роста, излишней идеологизации общественной жизни на основе принципа «маънавията», стагнации института махалли, устойчивости клановых (как родовых, так и земляческих) пережитков, а также в проявлениях «советского синдрома» (как рецидива традиции) в госуправлении и закостенелости бюрократического аппарата и кадрового кризиса.